Лахесис: [Давайте уйдем отсюда. Скоро здесь будет много народу, а нам нужно поговорить.]

[А у нас есть какой-то выбор?]

Ответы:

[Да, конечно!] [Всегда есть выбор!]

Клото с Лахесисом двинулись к двери, и Ральф с Луизой отступили в сторону, чтобы дать им пройти. Их ауры на мгновение соприкоснулись с аурами лысых докторов, и Ральф почувствовал их вкус и структуру: сладкие яблоки и сухая светлая кора.

Как только они вышли, рука к руке, переговариваясь друг с другом очень серьезно и уважительно, в палату вернулся Фэй в компании двух медсестер. Вновь пришедшие прошли сквозь Клото с Лахесисом, потом и сквозь Ральфа с Луизой, не заметив никакого препятствия.

В коридоре больничная жизнь продолжалась в своем обычном приглушенном темпе. Не жужжали звонки, не мигали лампы, санитары не бегали по коридору, толкая перед собой каталки. Никто не орал через громкоговоритель. Смерть была здесь привычным гостем. Разумеется, не желанным, даже при таких обстоятельствах, когда она выступает как освобождение, – все же знакомым и даже будничным. Еще Ральф подумал, что Джимми Ви был бы доволен своим уходом с третьего этажа городской больницы – он ушел без суеты и тревоги, и ему даже не надо было предъявлять свои водительские права и страховку. Он умер с достоинством, с которым, как правило, и происходят простые, давно ожидаемые вещи. На пару секунд ты приходишь в сознание, твое восприятие расширяется, а потом – бац! – забери мои печали и радости, черная птичка. Лети.

4

Ральф с Луизой присоединились к лысым докторам в коридоре у палаты Боба Полхерста. Сквозь открытую дверь они видели, что у смертного одра старого учителя продолжается скорбное бдение.

Луиза: [Тот, кто стоит ближе всех к кровати, это Билл Макговерн, наш друг. С ним что-то не так. Происходит что-то ужасное. Если мы сделаем то, что вы от нас хотите, может быть, вы могли бы…]

Но Лахесис с Клото лишь покачали головами.

Клото: [Уже ничего нельзя изменить.]

Да, подумал Ральф. Дорренс был прав: сделанного не воротишь. Время не повернешь вспять.

Луиза: [Когда это должно случиться?]

Клото: [Ваш друг принадлежит не нам, а тому, кого Ральф называет Атропосом. Но и Атропос не знает точного часа смерти. Он даже не знает, кого он возьмет следующим. Атропос – агент Случайности, смерти наугад.]

От этих слов сердце у Ральфа дрогнуло.

Лахесис: [Здесь у нас не получится нормально поговорить. Идемте.]

Лахесис взял Клото за руку, а другую руку подал Ральфу. Тем временем Лахесис приблизился к Луизе. Она нерешительно взглянула на Ральфа.

Ральф, в свою очередь, мрачно посмотрел на Лахесиса.

[Ты ее лучше не трогай.]

[Мы не сделаем вам ничего плохого, Ральф. Возьми меня за руку.]

Я чужой здесь, в раю, закончил Ральф про себя. Он молча вздохнул сквозь зубы, кивнул Луизе и взял протянутую руку Лахесиса. Его снова накрыла волна узнавания, такого же пронзительного и приятного, как неожиданная встреча со старым и добрым другом. Яблоки и древесная кора; воспоминания о фруктовых садах из детства. Он был уверен, хотя и не видел этого, что его аура изменила цвет и сделалась – пусть даже и ненадолго – такой же зелено-золотой, как у Клото с Лахесисом.

Луиза взяла Клото за руку, тихо вздохнула и нерешительно улыбнулась.

Клото: [Замкните круг, Ральф и Луиза. Не бойтесь. Все хорошо.]

Парень, а разве я когда-то в этом сомневался? – подумал Ральф, но когда Луиза взяла его за руку, он крепко сжал ее пальцы. Запах яблок и сухой коры разбавил еще один запах – темный и незнакомый. Ральф глубоко вдохнул этот странный аромат и улыбнулся Луизе. Она улыбнулась ему в ответ – робко и неуверенно, – и Ральф почувствовал какое-то смутное беспокойство или даже скорее смущение. Как ты можешь бояться? Как ты можешь сомневаться, когда то, что несут в себе эти странные существа, кажется таким правильным и хорошим?

Я это чувствую, Ральф, но все равно сомневаюсь, заявил внутренний голос.

[Ральф, Ральф!]

Голос Луизы звучал тревожно и возбужденно. Ральф огляделся вокруг, как раз вовремя, чтобы заметить, что верхняя часть двери палаты № 315 опускается вниз сквозь ее плечи… только это не дверь опускалась, а Луиза сама поднималась. Они все поднимались, по-прежнему стоя кружком и держась за руки.

Как только Ральф это понял, на него вдруг обрушилась темнота, словно кто-то закрыл плотные жалюзи. Сбоку промелькнули узкие трубы – наверное, часть водопроводной системы госпиталя, – окруженные ворсистыми подушками изоляции. Он посмотрел на другой конец длинного коридора. Больничная каталка ехала прямо к его голове, которая, как он только что сообразил, торчала наподобие перископа над полом четвертого этажа.

Ральф услышал крик Луизы и почувствовал, как сжалась ее рука. Он инстинктивно закрыл глаза, уже готовый к тому, что приближавшаяся каталка врежется ему в щеку.

Клото: [Успокойтесь, пожалуйста, успокойтесь! Помните, что все это находится на другом уровне… не там, где вы сейчас!]

Ральф открыл глаза. Каталки не было видно, но он все еще слышал шум ее удаляющихся колес. Теперь звук шел сзади. Каталка, как и друг Макговерна, прошла сквозь него. Теперь они вчетвером медленно левитировали по коридору. Скорее всего это было детское отделение – судя по сказочным персонажам на стенах и героям диснеевских «Аладдина» и «Русалочки», нарисованным на окнах большой и светлой игровой комнаты. Мимо прошли доктор и медсестра, обсуждая какую-то историю болезни.

– …повторные анализы все подтвердили, но если бы мы были уверены хотя бы на девяносто процентов…

Доктор прошел сквозь Ральфа, и Ральф узнал, что недавно тот снова начал украдкой курить, после пяти лет воздержания, и чувствует себя жутко виноватым по этому поводу. Когда доктор с сестрой прошли дальше, Ральф глянул вниз как раз вовремя, чтобы увидеть, как его нога появляется из кафельного пола. Он повернулся к Луизе и улыбнулся.

[Это будет покруче лифта.]

Она кивнула. Ее рука была по-прежнему напряжена.

Они поднялись через пятый этаж, поравнялись с комнатой отдыха для врачей на шестом (там сидели два доктора – нормальных размеров: один смотрел телевизор, повтор какого-то старого сериала, а другой похрапывал на диване), миновали ее и оказались на крыше.

Ночь была восхитительная, ясная и безлунная. Звезды мерцали на небосклоне, как огни таинственного города. Дул сильный ветер, и Ральф вспомнил о миссис Перрин, которая сказала, что бабье лето уже закончилось. Теперь он проверил ее слова. Он слышал ветер, но не чувствовал его дуновения… хотя ему почему-то казалось, что он смог бы почувствовать, если бы захотел. Просто нужно сосредоточиться…

Как только он об этом подумал, он почувствовал, как в его теле что-то неуловимо изменилось. Всего на миг. Это изменение ощущалось как мерцающая вспышка. Его волосы вдруг отлетели со лба, и он услышал, как брючины хлопают по лодыжкам. Ему стало зябко. Миссис Перрин была права насчет того, что погода изменится. Вновь что-то мигнуло у Ральфа внутри, и он перестал ощущать давление ветра. Он посмотрел на Лахесиса.

[Могу я теперь отпустить вашу руку?]

Лахесис кивнул и разжал руку. Клото отпустил руку Луизы. Ральф посмотрел на город и увидел на западе мерцающие синие посадочные огни аэропорта. Дальше за ними светилась оранжевая решетка – Зеленый Мыс, новый район на той стороне Пустошей. И где-то среди этой россыпи огней к востоку от аэропорта была Харрис-авеню.

[Как красиво, да, Ральф?]

Он кивнул и подумал, что это стоит всех ужасов, которые случились с тех пор, как у него началась бессонница, – стоять тут на крыше и смотреть на сверкающий город, раскинувшийся среди тьмы. Но эта была не та мысль, которой можно было доверять.

Он повернулся к Клото с Лахесисом.

[Хорошо, теперь мы можем спокойно поговорить. Объясните, кто вы такие, кто он, ваш третий, и чего вы хотите от нас?]